|
АРИТА Хатиро (1884–1965) — один из крупнейших дипломатов предвоенной Японии. Проводил политику балансирования между великими державами, столь же умело лавируя среди политических группировок в Токио, за что был прозван Хамелеоном.
Родился в семье Ямамото, но усыновлен бездетной семьей Арита. Окончил юридический факультет Токийского университета (1909) и поступил на службу в МИД. Работал в Китае, Сиаме, США, участвовал в Парижской мирной конференции (1919). В том же году стал одним из основателей «Товарищества обновления МИД» — группы молодых амбициозных дипломатов, недовольных «пассивной» внешней политикой правительства и считавших, что главное направление японской дипломатии — Азия.
Начальник Азиатского бюро МИД (1927–1930), один
из активных проводников «дипломатии Г.
Танака» в Маньчжурии и Китае, сторонник укрепления политических,
экономических и военных позиций Японии на континенте. Посланник
в Австрии (1930–1932), затем вице-министр иностранных дел
(1932–1933).
Несмотря на симпатии к экспансионистскому курсу,
Арита неизменно выступал за дипломатическое решение конфликтных
вопросов и за «сохранение лица» в международной политике,
поэтому либералы-западники считали его экстремистом, а экстремисты
— либералом. В результате конфликта в руководстве МИД в
мае 1933 г. подал в отставку и через несколько месяцев был
назначен послом в Бельгию (1933–1935). Посол в Китае (1936),
пробывший там всего несколько дней: после провала офицерского
мятежа 26–29 февраля 1936 г. и сформирования нового правительства
он стал министром иностранных дел. Возглавлял внешнеполитическое
ведомство в кабинетах Хирота,
Коноэ,
Хиранума
и Ёнаи
в 1936–1940 гг. (с перерывами).
В 1936 г. поддержал идею заключения Антикоминтерновского пакта с
Германией, рассматривая его как противовес советскому влиянию
на Дальнем Востоке, но в то же время стремился освободить
Японию от конкретных военных и политических обязательств.
Выступал за урегулирование конфликта в Китае мирными средствами,
но не добился успеха из-за своей жесткой и весьма антизападной
позиции. Идеолог «азиацентричной» дипломатии. Несмотря на
сопротивление армии, в 1938–1939 гг. всячески затягивал
принятие решения о новом военно-политическом союзе с Германией
и Италией (заключен только в сентябре 1940 г. как Тройственный
пакт), опасаясь резкого ухудшения отношений и даже военного
конфликта с США и Великобританией. Совместное англо-японское
заявление 24 июля 1939 г. по итогам переговоров Арита с
послом Р. Крейги о признании специальных интересов Японии
в Китае вошло в историю как «дальневосточный Мюнхен».
В 1940 г. решительно выступал за южный вариант
экспансии и за скорейшее осуществление гегемонии Японии
в Юго-Восточной Азии, однако военные и радикально-реформаторские
круги отказали ему в доверии. После падения кабинета Ёнаи
летом 1940 г. не занимал никаких правительственных постов.
Осенью 1940 г. в палате пэров подверг резкой критике Тройственный
пакт, только что заключенный его преемником Ё.
Мацуока. В годы войны тщательно собирал различные дипломатические
документы, чтобы в дальнейшем использовать их как базу для
будущего изучения истории внешней политики Японии. Вопреки
ожиданиям многих, не был объявлен военным преступником и
не привлекался к суду. Выступал как свидетель на Токийском
процессе, давая немногословные и взвешенные показания.
Тем же желанием не навредить бывшим коллегам пронизаны и
две книги его послевоенных мемуаров: «Видеть соломинку в
глазу у другого» (1948) и «Меня называют Хати-дурак» (1959).
В 1950-е гг. по поручению правительства вел неофициальные переговоры
с представителями КНР, способствуя нормализации отношений
двух стран. В 1955 г. и 1959 г. баллотировался на пост мэра
Токио как кандидат правых социалистов, но оба раза потерпел
неудачу. История избирательной кампании описана Ю.
Мисима в повести «После бала» (1960), которую Арита
посчитал личным оскорблением. Он подал на писателя в суд
и после долгого разбирательства получил денежную компенсацию,
которая, конечно, не могла уравновесить крах его политических
амбиций. Процесс «Арита против Мисима» вошел в историю послевоенной
японской юстиции как первое громкое дело, связанное с вмешательством
в частную жизнь.
|
